О жизни Александра Петровича Коваленко можно бы и роман или фильм сделать: много любопытных, непредвиденных и даже авантюрных сюжетов. Начну, пожалуй, с середины, с эпизода «Похищение невесты».
Едва успел написать эти два предложения, как вынужден был остановиться. Пришла гостья с подарком — новой книгой одного из любимейших моих авторов, нобелевского лауреата Орхана Памука, «Мои странные мысли». И по какому-то мистическому совпадению открывается она абсолютно идентичным сюжетом. В обоих случаях знакомство будущих счастливых супругов происходит на свадьбе родственника, в обоих случаях — любовь с первого взгляда, будущая невеста — совсем еще девчонка, тогда как жених — заметно старше, уже отслужил в армии. Наконец, в том и другом случае родители категорически против столь раннего брака дочери, что вынуждает влюбленных на отчаянные поступки. Не особенно сгущая краски, скажу, что увидел в этом некое знамение, немедленно оставил приятное чтение и вернулся в прозаическую Беляевку, в которой, тем не менее, произошли весьма романтические события.
Да, так вот любимой девушке Саши Коваленко в ту пору было 15, и училась она всего-навсего в восьмом классе. «Вам и не снилось», выражаясь патетически, вспыхнули взаимные чувства неугасимые. В ту пору влюбленный учился на втором курсе института связи. Из Одессы в Беляевку полетели безответные письма. Это вовсе не означало, будто девочка позабыла любимого. Просто-напросто не умела, не рисковала отвечать, не знала, как формулировать, не имела никакого жизненного опыта. А Сашка не в силах был находиться в отдалении, причем до такой степени, что бросил институт, устроился водителем в беляевской автоколонне, и это позволило хоть урывками видеться с избранницей, Алёной. Дальше — больше. Как обмолвился сам Александр, нашкодили. Женитьба, по достижении невестой 16 лет, без согласия родителей невозможна. И затягивать нельзя: девчонка в смятении и панике, мол, родители не поймут, осудят, принудят избавиться от будущего ребенка.
Отец невесты был человеком жестким, приверженцем традиций. Отец жениха, Петр Михайлович — куда более лояльным и как-то повеселее. Разберемся, говорит, не печалься. Приехали знакомиться с будущим тестем. Петр Михайлович нашел слова, и этак всё с юморком, дело-то житейское. Правда, хозяин поначалу уперся и слышать не хотел ни о каких внуках: пусть избавится от ребенка, окончит школу и т. п. Тут Сашка понял, чем всё может обернуться. Проявил характер: собирай, говорит своей Алёне, бебехи да поехали отсюда. Уж тогда отец ее, что называется, дал заднюю. До весны ждать не стали: «От людей на деревне не спрятаться», в феврале сыграли, как водится, затяжную свадьбу на полторы с лишком сотни сельчан, переезжая из дома жениха в дом невесты. А летом родились двойнята, Юля и Дима.
Я с этого сюжета для того начал, чтобы читатель сразу понял нечто значимое о характере нашего героя. Вот он всегда и во всём безоглядно решителен. Когда размышляю о нем, на ум приходят строки Юрия Михайлика:
А сотворение чудес — совсем простое дело. Беду руками разведу, улыбкой исцелю. Вот видишь — солнце вновь взошло, вот видишь — потеплело, Не говоря уже о том, что я тебя люблю.
А дальше дом стал строить, как некогда его отец. С матерью, Анной Ивановной, Петр Михайлович познакомился в Симферополе, где оба учились. Отец получил назначение в пожарную часть Беляевки, молодая чета и поселилась в комнате при «пожарке». Просили квартиру, а предложили участок: берите, мол, и стройтесь, как сами пожелаете.
Отец уж и так и этак крутился, некоторое время работал водителем, чтоб хоть стройматериалы сподручнее было доставлять. На первый случай кухоньку соорудил, а четыре года спустя семья въехала в уже приличный дом, всё своими руками. Соседи, конечно, подсобляли — сельская взаимовыручка. Рукастый был хозяин, даже мебель сам мастерил, пытался привлекать к работе старшего брата Саши, Петра, но интерес был как раз у младшего.
Вот как-то так оно и пошло. Инструмент имелся. Начинал со столярки. Это теперь можно готовые доски приобрести, с пазами, а в ту пору приходилось подгонять. Саше нравилось: поначалу полы во втором этаже шлифовал, а там научился оконные переплеты, двери, столы, табуреты ваять. Случалось бывать в Любашевке, у батиного отца, печника. Вот и деду помогал, вникал в премудрости ремесла. Позже и сам печи, камины клал. Дом строил сам, баньку. Тут уж с Петром Михайловичем как бы поменялись ролями: отец был помощником сыну.
Навыков Александр Коваленко обрел необозримо. У отца был мотороллер — так изучил устройство досконально. С детства собирал со сверстниками из фактически металлолома мопеды, велики. В армии после учебки служил в танковых войсках. Продолжая семейную традицию, семь лет прослужил в пожарной части. Одно время в удовольствие занимался ремонтом ходовой части автомобилей, рихтовкой кузовов. Чем больше был изуродован кузов, с тем большим наслаждением Коваленко с ним возился, восстанавливал. Освоил сварку, а затем и покраску. Мастерство, умноженное на добросовестность, привлекало всё больше заказчиков. Только душа просила чего-то иного, неизведанного, постижения нового ремесла и доводки умения до самого высокого уровня.
И вот как-то раз с родственником по отцовской линии Александр оказался в винницком этнопарке. Был очарован тамошними деревянными скульптурами. Там же подобрал корягу, в которой просматривалась будущая скульптура. Вернулся домой, купил фрезу, попробовал в работе: получилось! Стал пристальнее вглядываться в природный материал, успешно повторять опыты. А тут кстати подвернулся телевизионный сюжет о том, как мастера лихо режут деревянные скульптуры бензопилой. Как-то сразу понял: смогу. Сперва удачно приобрел на авторынке электропилу, вырезал сову, затем другую — уже с распростертыми крыльями. И пошло-поехало. Налаженный автосервис и всю клиентуру легко передал сыну и зятю, а сам целиком посвятил себя деревянной скульптуре, а затем и деревянному зодчеству, даже в ущерб заработку, для души.
Впрочем, семью кормить надо, времена-то нелегкие. Стал по выходным ездить в город на Староконный, выставлять на продажу деревянные скульптуры, скамейки. Тут его и приметили фундаторы этнопарка Нью-Васюки, расположенного меж Малой и Большой Долиной. Парк еще только создавался. Устраивался ремесленный дворик, где работали кузнец, стеклодув, гончар, умельцы по изготовлению мыла, свечей и проч. Отныне по выходным здесь занимался своим любимым делом и Коваленко. Постепенно с малых форм перешел на большие. Первой крупной фигурой стала скульптура медведя высотою в 3 метра 20 сантиметров из дуба. В общей сложности мастер изготовил для парка уже более полусотни скульптур из дерева и 16 из камня. Этот масштабный проект далеко еще не закончен.
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В одесском парке имени М. Горького есть детская библиотека, украшенная сидящей на книгах декоративной совой. Вот эту-то сову и похитили. Руководство парка обратилось к Коваленко с просьбой восстановить деревянную композицию. Сделал, конечно, привез, установил. Далее заказали скульптуру медведя, необходимого как декорация по ходу съемки какого-то фильма. Вырезал уже прямо на месте, после чего превратил в деревянные скульптуры несколько десятков пней. И парк преобразился. Этот проект тоже продолжается.
А как же в родной Беляевке? И тут мастер руку приложил. Поляна Сказок на знаменитой водозаборной станции «Днестр», Экологическая Тропа и другие арт-объекты, сделавшиеся достопримечательностями, привлекают внимание не только местных жителей, но и горожан. Одесситы специально приезжают глянуть на обосновавшихся здесь легендарных персонажей Ильфа и Петрова: Остапа Бендера, Паниковского, Балаганова. И Бендер тут вовсе не случаен, поскольку его литературный маршрут в Румынию пролегал через Беляевку — не было в ту пору иного пути. И все аксессуары этого неудачного побега при нем. Очень трогательна скульптурная композиция девочки с флягой на фоне памятника погибшим сотрудниками станции «Днестр».
В планах Александра Коваленко — восстановление и декоративное оформление находящегося здесь же фонтана. Мастер овладевает и кузнечным ремеслом, надеется установить и запустить собственный кузнечный горн, стажируется у профессионалов. Совершенству нет предела.
Нас познакомил мой старый товарищ, известный художник Валерий Сыров, еще в ту пору, когда Саша периодически приезжал на Староконный вместе со своим другом и помощником Иваном Никифоровичем Радулом. Еще только задумывался будущий проект «Старики-деревья», о котором впоследствии не раз сообщала «Вечерка», а Коваленко немедленно и бескорыстно поддержал это начинание.
За считанные дни сделал две скульптурные композиции во дворах по Успенской, 75 и по переулку Маяковского, 8. Объекты сразу полюбились одесситам и были включены в экскурсионные маршруты. Проект продолжается: презентация следующей скульптуры будет приурочена к «Юморине».
Саша Коваленко — фантастически работоспособен. При любой погоде может целый день, практически безостановочно и увлеченно трудиться. Древесный пень — материал непредсказуемый, где-то сучок, где-то труха, приходится творчески импровизировать, по ходу работы изменять первоначальную задумку. А человек он открытый, прямолинейный, добрый, с колоссальным жизненным опытом, не всегда позитивным: и за хворой бабушкой приходилось ухаживать, и за матерью. Коваленко и сам уже дед: от дочери — внучка Алина, от сына — внук Матвей, который, к слову, проявляет интерес к Сашиному инструментарию, дай-то Бог.
О себе Коваленко рассказывает, как о самом обычном сельском парне: прилежным учеником в школе не был, случалось прогуливать уроки и спортивные тренировки, хулиганить по-мелкому, ничего выдающегося, никакой «духовной» базы не имитирует. Как есть. Как сложилось. Вослед за сердечной тягой.
Думаю, это особый дар.
«А сотворение чудес — совсем простое дело...». Разумеется, простое. Если на это дело жизнь свою положить.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Сотворение чудес