В конце августа в отеле «Александровский» состоялась отчетно-выборная конференция Одесской ассоциации бывших узников нацистских лагерей и гетто. Конференцию открыл и вел директор Одесского музея Холокоста Павел Козленко. Участвовали в ее работе главный раввин юга Украины Авраам Вольф, первый секретарь посольства Израиля в Украине Константин Блюз, директор департамента внутренней политики Одесского горсовета Александр Жильцов, заместитель директора департамента культуры, национальностей, религий и охраны объектов культурного наследия ОГА Ярослава Резникова, председатель Всеукраинской ассоциации бывших узников нацистских концлагерей и гетто Борис Забарко, директор средней школы села Богдановка Алексей Поспелов. Именно в этом селе в страшные годы фашистской оккупации было уничтожено 60 тысяч евреев.
Алексей Поспелов много делает для того, чтобы память об уничтоженных в селе евреях была сохранена. У скромного обелиска, воздвигнутого в память о погибших, всегда свежие цветы. А когда в Богдановку приезжают иностранные журналисты и родственники погибших из США, Германии, Израиля и других стран, старшеклассники рассказывают им о событиях тех страшных лет, и директор, как правило, для всех гостей устраивает в школьной столовой поминальный обед.
На конференции с отчетным докладом выступил многолетний председатель Одесской ассоциации бывших узников нацистских лагерей и гетто Роман Маркович Шварцман, который много делает для улучшения жизни бывших узников. Забегая вперед, скажу, что Роман Маркович снова был избран председателем Ассоциации.
На конференции всем предоставили слово, в том числе и мне, как бывшему председателю Ассоциации с 1999-го по 2001 годы. И я рассказал о первых годах работы Ассоциации, о первом председателе Леониде Сушоне. Вспомнил и о его матери Фредерике Абрамовне. Об этой удивительной женщине и хочу рассказать.
С Леонидом Сушоном я познакомился зимой 1942 года в одесском гетто, которое румынские оккупанты расположили на Слободке, в здании бывшего общежития Водного института. Сегодня в здании — экипаж Морской академии. Лене Сушону было 11 лет, а мне — 12.У Лени был брат Сергей. В гетто я узнал и его мать, которая была врачом и в нечеловеческих условиях умудрялась лечить людей.
Всю зиму 1942 года загнанных в гетто людей вывозили на расстрелы в села Одесской, а ныне Николаевской области. Но к весне, после приезда в Одессу матери румынского короля Михая I, королевы Елены, по ее приказанию массовые расстрелы евреев прекратились. Но депортация в организованные оккупантами концлагеря на территории Одесской области — в Доманевку, Карловку, Ахмечетку, Богдановку продолжалась.
Меня с матерью, сестрой и семьей Леонида Сушона вывезли из гетто последним этапом в конце мая 1942 года. Пригнали нас в Доманевский концлагерь. Но так как он был переполнен, погнали в Карловку. Концлагерь охраняли украинские полицаи, фамилии которых помню до сих пор, — Дорошенко, Куценко, Игнатенко.
И вот однажды в концлагере появился какой-то незнакомый полицай. Нас выгнали из бараков, построили. Он спросил: «Чи є серед вас, євреїв, лікарі?». Среди заключенных было несколько врачей, но, не зная, к чему он клонит, все молчали. И тут Леня Сушон крикнул: «Моя мама доктор!».
— Де вона?
Леня показал на маму. Доктора Сушон с ее двумя детьми полицай усадил на подводу и увез.
Освободили нас из концлагеря советские войска 28 марта 1944 года. Лишь после возвращения в освобожденную от фашистов Одессу, встретив Леонида Сушона на Приморском бульваре, я узнал, что с ними произошло.
Полицай привез их в большое село Викторовку. В селе было много больных — и детей и взрослых. Леню с матерью и братом поселили в небольшой хате, в которой его мать стала принимать больных, а к тяжелым ходила на дом. Никаких лекарств у нее не было, и чтобы помочь, она в окрестностях села собирала лечебные травы, делала из них отвары и этим лечила больных.
Вскоре слух о «докторке з Одеси» разнесся по всем ближайшим селам, и к ней потянулись люди. Лечила Фредерика Абрамовна не только снадобьями, но и словом.
Как-то раз, когда вдалеке от Викторовки она собирала травы, ее задержал проезжавший мимо румынский патруль. Увидели одинокую еврейку и решили, что она бежала из концлагеря. Доктор объяснила, кто она, но румыны усадили ее в машину и привезли в село — выяснить, правду ли она говорит. И тут их окружили женщины с детьми на руках и стали кричать: «То ж наша докторка з Одеси! Відпустіть її!».
Так и осталась доктор Сушон в памяти жителей Викторовки, как «докторка з Одеси»…
Вот что вспомнилось мне на отчетно-выборной конференции бывших узников нацистских лагерей и гетто…
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
«Докторка з Одеси»
