ГЕНДЕР ТРЕХ ПОКОЛЕНИЙ

"В школе я знала что "gender" - в переводе с английского - означает "пол". О гендерных исследованиях, которые, как потом выяснилось, начались еще в 1950-х, поколения, выросшие за "железным занавесом", не имели ни малейшего понятия.

Мальчики - девочки, куклы - машинки, "мужские" и "женские" профессии, соответственно, и стереотипы поведения (мужчина - "глава семьи", "добытчик, женщина - "хранительница домашнего очага") - мы росли в таком обществе. Правда, с профессиями вышла промашка; советская эпоха призвала женщин "на трактор" и так далее. Гораздо позже, побывав на парочке семинаров "по гендеру", я обнаружила, что наша семья в этом плане совсем нетипичная. И захотелось разобраться: почему? Где - врожденные качества, а где - влияние среды...".

Раисе Краевой никто не даст ее 56. Одноклассник, встретив ее через четверть века после окончания школы, не смог сдержаться от изумления: "Ты что, в холодильнике живешь?!" Раиса в таких случаях отшучивается: "Детей много, не то что стареть, взрослеть не дают!"

Детей, а точнее, воспитанников, у нее и в самом деле много - несколько сотен тех, кто прошел через разного рода клубы "по интересам", туристические походы, соревнования по спортивному ориентированию, квесты и прочие акции, которые организует и проводит методист и руководитель кружка "Социально-ролевое моделирование" Одесского центра детского и юношеского творчества "Самоцвiт" (так длинно-официально именуется ее должность) Раиса Васильевна Краева. Впрочем, по имени-отчеству к ней обращаются только по "официальным" поводам; шуточное прозвище Рысь, полученное лет тридцать назад в одном из туристических походов, прочно прикрепилось к ней, стало своего рода "брендом". В походах, летних лагерях так зовут ее даже самые юные питомцы... Плюс своих детей - трое, младшей - 18, так что не расслабишься.

Семья Краевых - уникальная: все трое детей плюс мама принимали участие в некогда популярном интеллект-шоу "Самый умный" - единственный пример за всю историю этой игры. Но героинь у нашего рассказа будет трое: три поколения, три эпохи, три истории формирования. 
ЛЮДМИЛА: "СОРОКОВЫЕ-РОКОВЫЕ"

"Мама была для нас всегда примером строгости и ответственности. Участница войны, школьный учитель, одно время даже была завучем. Показательно, что, выйдя замуж, она осталась на своей фамилии - Виолин: в советские времена такое случалось редко.

С мамой я общалась мало. Она почти все время на работе, а если и дома, то проверка тетрадей, подготовка к урокам, приготовление еды, стирка-уборка... Это сейчас - и газовая плита, и радиаторы, и стиральная машина, а я еще помню печку, дрова-керосин, а готовка на примусах - это вам не мультиварка. Посему такие понятия, как "маникюр-парикмахерская" в нашей семье почти не упоминались. Разве что перед Первым сентября, Восьмым марта и особо важными "открытыми" уроками мама рано утром забегала в парикмахерскую - "причепуритися".

Бабушки и дедушки, так уж сложилось, у нас почти отсутствовали: кто умер, кто жил слишком далеко, так что мама была по-настоящему главой семьи..."

Раиса достает альбом маминых фото. Обращает внимание, что почти нет портретов, в основном - снимки с разных мероприятий - школьных и ветеранских. Но даже по ним можно судить - непростой характер, сильный...

"Мама родилась в 1921-м. Единственная дочь в интеллигентной семье. Отец - главный бухгалтер в тресте, отсюда - обеспеченный достаток, квартира в центре города, воспитательница-фребеличка, занятия французским языком и музыкой. В доме часто собирались друзья. Мама много читала, ходила в литературную и театральную студию, сперва мечтала стать актрисой, потом - искусствоведом или историком театра. Вот только здоровье подкачало. До такой степени, что ей позволили не сдавать выпускные и вступительные экзамены (а таковых до войны было общей сложностью - 25; в дневниках отца они все перечислены), и в Одесский университет ее приняли, как мы бы сейчас сказали, на экстернатуру.

И тут - война.

Летом 1941-го мамина семья вместе с большой группой одесситов успела уйти из города, пока еще не замкнулось кольцо окружения. Больше месяца ехали на подводах, а чаще всего шли степью под палящим солнцем. Мне кажется, что именно тогда, в условиях, которые трудно себе представить даже мне, поднаторевшей в туристических походах, и начала формироваться в болезненной, балованной девушке стойкость к испытаниям, тот самый характер, который стереотипно именуют "мужским". А довершила это формирование - армия.

Мама стала "солдатом в юбке" 11 апреля 1942 года, а уже в начале июля оказалась под Сталинградом. Какая музыка, какой французский?! Шинель да сапоги; "куда от них денешься", как писал потом поэт-фронтовик Окуджава. Мама была невысокой, и далеко не всегда находилось ей обмундирование по размеру. Не говоря уже о белье, гигиене и прочем. Я так понимаю, что это был такой себе "гендерный шок" - без права выбора.

Это сейчас уже не секрет, что советские солдаты - обоего пола - не всегда были, мягко говоря, "морально устойчивы". И о "неженском лице" войны я узнала гораздо раньше книги Алексиевич, хотя и в более мягких выражениях. И вот тут маме пригодилась твердость характера, которая сформировалась в этой вроде бы изнеженной и болезненной одесситке. Уже через много лет, показывая фотографии однополчан, возвращаясь со встреч ветеранов, она мельком упоминала обстоятельства, когда приходилось проявлять этот самый характер, за что ее и уважали всегда однополчане".

Кофе давно остыл, но Раиса этого не замечает. Она снова и снова листает альбом, будто впервые вглядывается в старые фото ("Давно не брала в руки, "текучка" заедает, хотя это и не оправдание"). Но молчание длится недолго...

"Возврат к мирной жизни оказался беспощадным. Родительскую квартиру во время оккупации успели занять, возвратить не удалось. Родители так и остались в Ульяновске (ныне Симбирск), где и умерли друг за другом в 1948 году. Но общежитие университета, где многие также прошли войну, общий быт, учеба, молодость - понемногу "отогревали". После окончания филфака без малого 30 лет мама работала в школах, в том числе в райцентрах. А школа, особенно после войны - это та еще "школа жизни" (пардон за тавтологию).

Так что мне особой нежности в детстве не перепало. "Компенсировал" более мягкий отец. Он работал в университете и нередко брал с собой на работу, где меня баловала вся кафедра истории Украины. Я сидела на коленях у усатых и бородатых дядей (мысли о "педофилии" никому и в голову не приходили!), многим из которых ныне посвящены мемориальные доски...

А вот после ухода на пенсию мама пошла на целую серию курсов - кройки и шитья, макраме и вязания. И не столько ради, так сказать, продукции, хотя связала она достаточно много - свитера, носки, шапочки, - просто в общении в женском кругу, где почти все были гораздо моложе ее, да и не столь начитанные, маму, что называется "попускало" - просто "почесать языком", пока руки заняты, что-то обсудить и т.п.

В последние три года своей жизни мама еще успела активно пообщаться с моим старшим сыном. Она как бы компенсировала то, что не успела выразить мне: не зря же говорят, что бабушки к внукам относятся не так как к детям - меньше ответственности, больше свободы. Но я каким-то чутьем улавливала (это я сейчас могу в слова облечь, тогда были чистые ощущения), что ей была нужна эта компенсация - побыть нежной..." 
РАИСА: ВОПРЕКИ "ЗАСТОЮ"

На столе появляется новый альбом. Фотографии 1960-80-х. "Застой"? В стране - да. Но страна состоит из людей, личностей. А человеку, убеждена Раиса Краева, ничто не может помешать, если он стремится реализовать себя...

"Я - ребенок общественный. Родилась в мае 1962-го, в те времена женщине давали три месяца после родов, а потом - или выходи на работу, или увольняйся и сиди дома. "Сидеть дома" у мамы не было возможности (в семье именно она была "добытчиком"), потому как только мне исполнилось шесть месяцев, я была отдана в ясли. Но в промежутке между ее выходом на работу и моим устройством в ясли (а это - отдельная эпопея), дома со мной оставался брат (он старше на 10 лет), которому одноклассники по этому поводу дико завидовали.

Сегодняшние психологи, конечно, расскажут о "тактильной депривации", о недостатке внимания и общения с родителями, мамой, в частности. Но мой многолетний педагогический опыт работы с самыми разными детьми, в том числе из многодетных семей, воспитанниками детских домов, и даже с "уличными" детьми - говорит о том, что очень велико влияние социума. То, что "допускает" и даже пропагандирует социум - путем СМИ, соцсетей и "общественного мнения" ровесников - становится "условно личным" ощущением себя, идентификацией, в том числе гендерной. Я как-то сказала своей дочке, первокурснице с разноцветными волосами: "Теперь я вообще не "парюсь", тебя не только не исключат из пионеров или комсомола, теперь даже в школу никто не вызовет, можно выдохнуть". У меня в ее возрасте не было поползновений на подобные вольности, потому как нужно было очень уж хотеть бунтовать, а у меня были другие способы самовыражения.

Относительно же моей гендерной идентификации - не скажу, чтобы меня это волновало, но приходилось слышать и на гимнастике, и на танцах: "Ну что ты строишь из себя мальчика?", "Не ходи, как пацан" и т. д. А я любила футбол, обожала мячи еще с детского сада. Дома их было штук пять или семь. И на воротах приходилось стоять, и "мотаться", и даже в футбольной команде сыграть (спрятав косички под кепкой, чтобы никто не догадался).

А кукол у меня было всего две: Зося, подарок папиной двоюродной сестры, жившей в Польше, и Марыся - от бабушки из Австралии. Я их любила, но практически с ними не играла. Зато всегда в почете были зайцы и обезьяны. Смею заметить, гендерно нейтральные игрушки: не танки-пушки и не принцессы Барби.

Еще воспоминание. Наш школьный физик Яков Григорьевич все время повторял, что "девочка физику знать не может". Но мы с одноклассницей Таней это регулярно опровергали, решая задачи шустрее мальчиков. Тогда физик немного уступил: "но бывают исключения".

Зато, когда я занималась гимнастикой и мне "ставили программу" - это было целое событие, "на тебя" работали и тренер, и хореограф, и аккомпаниатор, всматривались в твой характер, что подчеркнуть, что использовать, - наступал другой "момент истины".

"Вот это да, - говорили, - какая пластика, какое движение, да ты супер!" А я скромно улыбалась и убегала с тренировки - снова "как мальчишка". 
НАТАША: СВОБОДНО И СВОБОДНО

Поговорить с младшей представительницей семейства Краевых, 18-летней Наташей, нам не удалось по весьма уважительной причине: девушка сейчас находится в Дании, где учится по выигранному гранту. Но, исходя из маминых рассказов, нетрудно представить, как формировалась ее гендерная идентичность.

"Дочь моя - резкая барышня. Она знает, чего хочет. Экспериментирует. Когда мимикрирует, когда эпатирует. Унисекс? Протест? Да, брюки. Но цветные волосы. Да, "мартена", "тимберлены", кеды, но можно и под платье, если нужно. Ключевое здесь: "если нужно". Если есть дресс-код, например, для волонтеров кинофестиваля, - окей, значит, будет юбка.

И мне это нравится. Потому что Наташа, как впрочем, и ее старшие братья, пользуется своей свободой, в том числе, и в том плане, как им выглядеть и какими быть. Я, как мама, никогда не пыталась им рассказать: какими они "должны" быть: в лучшем случае, намекала, что окружающая действительность выставляет свои границы и условности, порой глупые и даже тупые.

Например, эпопея со школьной формой у дочки длилась почти пять лет. Становясь старше, она все меньше была готова быть "как все" и встреченной "по одежке". Так и прошли несколько лет с замечаниями в дневнике, с намеками учителей и директора. Правда, сопротивляться было несколько проще на фоне хороших оценок, успешного участия в предметных олимпиадах областного и всеукраинского уровня, в телешоу "Самый умный", где Наташа дошла до финала...

О "гендерных стереотипах" Наташа узнала из Интернета. Поскольку я в отношениях с детьми всегда придерживалась простого правила: не словами надо действовать, воспитывать, решать. Еще никто не исправился и не изменился от того, что услышал "правильные" слова..." 
НЕ ПОДВОДЯ ИТОГОВ

Альбомы со старыми фотографиями отложены в сторону, пересмотрены свежие фото в ноуте, допит остывший кофе... Пора обобщить?

"Как можно повлиять на гендерное самовосприятие и идентификацию? - Раиса задумывается. - Наука и практика утверждают двояко: и никак, и как-то. Я считаю, что главное - быть собой. А каким или какой ты себя чувствуешь и в какой степени - личный выбор. Важно, чтобы были близкие люди - и семья, и друзья, - которые при необходимости могут защитить от тех, кто знает, как "правильно".

Когда я была в Финляндии, мы затрагивали вопрос об учебных предметах, в том числе и тех, что у нас до сих пор относят к "урокам трудового воспитания". В советской школе, да нередко и сейчас, мальчики - в мастерской, девочки - шьют, вяжут, готовят. Финская программа предполагает, что все должны попробовать всё, и мы видели прекрасные мастерские - столярные и слесарные, отлично оборудованные кабинеты кулинарии - с профессиональным холодильником, плитами, класс современных швейных и вышивальных машин и так далее. На вопрос, можно ли отказаться от каких-либо уроков "из гендерных" соображений, на нас посмотрели странно, и только самая старшая по возрасту учительница понимающе улыбнулась... "

Записал Александр ГАЛЯС.

На фото:

- Людмила Виолин (слева) 
среди однополчан (1944 г.);

- мама и научит, и поддержит 
(Раиса и Наташа Краевы).

Материал подготовлен в рамках проекта "Гендерночувствительное пространство современной журналистики", который реализуется Волынским пресс-клубом в партнерстве с Гендерным центром Волыни при поддержке "Медийной программы в Украине", финансируемой Агентством США по международному развитию (USAID) и выполняется международной организацией Internews.