За несколько дней до 91-летия ушел из земной жизни кавалер ордена «Знак Почета» Владимир Яковлевич Кацман — заслуженный тренер СССР и Украины, воспитавший олимпийского чемпиона Николая Авилова.
Он был верен легкой атлетике до последнего. Разменяв девятый десяток, по-прежнему чуть ли не каждый день приходил на родной стадион «Динамо» или в Школу высшего спортивного мастерства. Во время одной из последних бесед на трибуне, куда теперь без специального разрешения не попасть, он, давая интервью по поводу своего 90-летнего юбилея, то и дело отвлекался: «Ну, разве так прыгают? Неужели тренер не видит ошибок? Так спросил бы. А... Кому теперь нужны мои советы?».
Его жизнь, полная драматизма, беззаветной работы, неимоверных творческих взлетов, сама по себе — история спорта, города, страны. А не знать своей истории стыдно.
Ему исполнилось двенадцать, когда началась война. По пути в эвакуацию чуть было не потерял поезд, в котором с матерью ехал в Самарканд. В 1944-м отец, кадровый военный, вызвал семью в Одессу, а вскоре вынужден был забрать сына в свою часть, чтоб не бедокурил в школе. Это решение чуть было не стало фатальным. Как-то Владимир напросился со старшим лейтенантом в поездку за продовольствием в соседний населенный пункт (дело в Югославии происходило). Повстречали трех военных. Взрослые присели отметить близкую победу, а ему все вокруг интересно — бегает, смотрит. Вдруг услыхал выстрелы. Прибегает назад и видит: старший лейтенант мертвый лежит. Оказалось, это власовцы были.
По окончании школы поступил в дорожно-механический техникум. Стал заниматься боксом у знаменитого тренера Бакмана. Потом перешел в гимнастику. На «стройке коммунизма» в Запорожье, куда его направили по распределению, трудился техником по ремонту и эксплуатации дорожных механизмов и машин. На соревнованиях строителей прыгнул с бамбуковым шестом на
2 метра 60 сантиметров и занял 2-е место. С тех пор его производственная карьера постепенно стала трансформироваться в спортивную. Поступил в Киевский институт физкультуры. В общежитии жил в одной комнате с Борисом Шахлиным — будущим многократным олимпийским чемпионом по гимнастике. А одновременно с Кацманом в институт поступал Бродский — в будущем тренер Валентины Козырь, которая спустя годы вышла замуж за самого знаменитого ученика Владимира Яковлевича — Николая Авилова. Вот какие бывают совпадения!
Институт он все-таки закончил в Одессе, педагогический имени Ушинского. Стал работать в ДСШ № 5 вместе с приехавшей из Ленинграда Елизаветой Петровной Иванковой.
— Как-то подходит она ко мне, — вспоминал Владимир Яковлевич, — говорит: «Володя, есть хороший парень. Хорошо прыгает, но в последнее время перестал ходить на тренировки. Жалко упустить паренька. Давай сходим к нему домой». А жил Коля Авилов (это о нем шла речь) на Дальних Мельницах. Пришли, познакомились с отцом. Виктор Николаевич — золотой человек, если бы не батя, Колька не стал бы тем Авиловым, которым восхищался весь мир. Он сына спрашивает: «Ты почему тренировки перестал посещать?». А Коля очень любил баскетбол и параллельно еще им занимался. Однажды опоздал на пять минут, и тренер его в воспитательных целях на неделю выгнал. В результате Николай и на баскетбол перестал ходить, и на легкую атлетику. К счастью, все разъяснилось, и стали мы с ним серьезно прыжками в высоту заниматься.
Так в его жизни появился Авилов, со временем перешедший от прыжков в высоту к десятиборью. К тому времени у Кацмана уже подобралась хорошая «банда» — Чадаев, Карпенко, Бугайцов, все имели результаты порядка 8 тысяч очков и выше.
— Ко мне все по-доброму относились, — рассказывал через много лет Николай Авилов. — Наверняка, Владимир Яковлевич с мужиками какую-то беседу провел. Кацман тренировки ставил так, чтобы мы получали удовольствие. Он в молодости был гимнастом, и неплохим гимнастом. Так что мы штангой не злоупотребляли, практически занимались гимнастикой — набивные мячи, шведская стенка, подкачки. Владимир Яковлевич говорил: «У человека должно произойти окостенение. Получается, хрящей много. Важно не навредить». Я с удовольствием соглашался с тренером.
После Олимпиады в Мехико, где дебютант Авилов занял 4-е место, одессит вышел на первые роли не только в СССР, но и в мире. Кацман (как и его ученик) считал, что в Мексике Николай вполне мог рассчитывать на медаль, но опекавшие его коучи сборной перестраховались. Убедить их в обратном было некому: Кацмана на Олимпиаду-68 не взяли. Имел он «шанс» пролететь и мимо Мюнхенских Игр. Туда он попал, в общем-то, случайно. На совещании в Спорткомитете СССР в Москве заместитель председателя обратился к нему: «Вы уж, Владимир Яковлевич, проследите за Николаем». Ответ: «Так я же в Германию не еду, меня в списках команды нет». — «Как это в списках нет? Почему?». Молчание. Тогда большой чиновник вежливо так спросил уже главного тренера сборной Степанчонка: «Иван Андреевич, успеете за неделю документы Кацману оформить?». Успели.
— В Мюнхене, как известно, произошла трагедия, — рассказывал Владимир Яковлевич. — Группа террористов захватила в заложники израильских атлетов, 11 человек погибло. Все были в шоке. Состояние — угнетенное. Авилов, помнится, подошел ко мне: «Владимир Яковлевич, надо уезжать отсюда». Никуда мы, конечно, не уехали. И перед последним видом — бегом на 1500 метров — он опережал ближайшего соперника на 600 очков! Золотая медаль, можно сказать, была уже в кармане. Тогда и подошел ко мне тренер сборной Фрэд Оттович Куду и сообщил, что если Николай пробежит дистанцию за 4 минуты и 24 секунды, то будет мировой рекорд. Я, конечно, был против. Десятиборцы не зря считаются элитой легкой атлетики. Тут наворочено все — и скорость, и выносливость, и силовая подготовка. Но главное — психологические нагрузки. Два дня с утра до вечера находиться на стадионе — это ж с ума можно сойти! Да еще после теракта, в нервной обстановке, когда до «золота» рукой подать. А он мне о рекорде толкует. Отвечаю: «Я давить на Николая не буду. Если считаете нужным, поговорите с ним сами. Для победы ему и пяти-шести минут хватит». Отвел Куду Колю в сторону, о чем они там шептались, никогда не спрашивал. Но Колька завелся и так рванул, что на последних шестистах метрах его качало из стороны в сторону — печень прихватило. На финише упал на колени полумертвый. Результат — 4 минуты 22,8 секунды, и мировой рекорд — 8454 очка. А у меня после той «полуторки» последние волосы на голове выпали.
Он воспитал 5 мастеров спорта международного класса, 43 мастера, 12 из которых — в десятиборье. Четыре года у него тренировался будущий олимпийский чемпион по велоспорту Владимир Семенец. Мудрый наставник, он, казалось, знал о спорте все. Но как-то в разговоре признался мне: «Я более пятидесяти лет в большом спорте. И знаешь, что тебе скажу? Все это поминутное планирование — когда встать, когда покушать, когда размяться — очень важно, конечно. Но бывают нештатные ситуации: все ломается, самые идеальные планы рушатся, как это с Авиловым произошло в Мюнхене, а в результате — мировой рекорд. Поди тут разберись».
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Он был верен легкой атлетике до последнего