Легенды и были одесского «Пассажа»: торговый центр прошлого
Менделевич любила дамские романы. Но ХХ век ещё не родился, и потому не родился ещё серьёзный дамский роман. В общем, читателю в ХІХ веке приходилось читать всякую ерунду, например, Эмиля Золя. Вот и мадам Менделевич попался в руки его роман «Дамское счастье». По Золя получалось, что счастье — это трёхэтажный магазин с роскошными товарами на прилавках, о ценах на которые муж, слава богу, всё так же ещё не знает.
Универсальное счастье
Большой мастер социальных контрастов Эмиль Золя показал женщину, которая теряет рассудок, готова согрешить и абсолютно не заботится о репутации. Причём, подобные страсти не во имя родины, не ради мужчины, не во славу любви, а из-за кофточки (рукав реглан, воротник стоечка, манжет на две пуговицы). Вот что значит большой мастер! Так накалить страсти! Но ведь и кипели те страсти не на каком-то тонущем корабле, не во всего лишь пылающем доме, не где-нибудь на площади с гильотиной, а в универсальном магазине Парижа с названием «Дамское счастье». Вечером Моисея Яковлевича Менделевича ждал тяжёлый разговор с женой:
— Моисей, хватит бросать деньги на ветер и строить дома. У нас их уже семь, но я что-то не вижу, чтобы ты стал в семь раз богаче. Мне такая математика не нравится. А вот у Золя дама приходит в магазин, который называется «универмагом», приходит, чтобы купить зонтик, а уходит и с зонтиком, и с меховым манто за сто тысяч, а в придачу со скромным колье пусть всего лишь на сорок камней, но, слава богу, не булыжников.
— Но ведь всякий знает, что нельзя продавать шёлк и галоши в одном месте! — как мог боролся с женой муж, понимая, что шансов у него никаких.
— Я, конечно, не большой математик, но, если в одном магазине покупают и шёлк, и галоши, то у меня сумма получается в два раза больше. Такая математика мне больше по душе.
Мося Менделевич тоже был неглуп (разве у такой жены мог быть глупый муж?!):
— Ладно! Я тут присмотрел местечко на Дерибасовской угол Преображенской. Там всегда шла бойкая торговля. А мы построим универсальный магазин, как у Золя. Но если я прогорю, пусть твой Золя лучше в Одессе не появляется.
Но как можно было прогореть, строя в Одессе, по сути, первый универсальный магазин?! Да ещё какой!
Затаите дыхание
С тех пор как Иисус изгнал торговцев из храма, торговцы только и думали, как бы им самим возвести храм, где бы исповедовалась специфическая религия. Потому что торговать-то они торговали, но не по науке. Иначе знали бы те торговцы, что многие века их хлопотливый торг варился «в одной ассортиментной группе товаров» (как скабрезно выражаются ныне экономисты), и такая политика давно устарела.
Так с 1900 года в одном великолепном здании, получившем название «Пассаж», разместились магазины, в которых продавалось не только то, чего душа желала, но даже то, о чём не могла мечтать — не такая уж у души богатая фантазия.
Какое счастье, что сохранились дореволюционные путеводители по Одессе, которые нынешний покупатель не в силах листать без обильного слюновыделения. Например, издание 1910 года не скрывает, что в тот год в Пассаже наблюдались магазины: ювелирный — Я. Кохрихт, парфюмерный и галантерейный — Л. Аудерского-младшего, белья — В. Кацмана, граммофонов и музыкальных инструментов — Л. Иозефер, гастрономический — Г. Беккеля, галантереи — Я. Гальперина, посудный — «Товарищества М. Кузнецова», книжный— «Нового времени» А. Суворина, почтовых открыток — Г. Эйшиского, кроме того, в здании находилась «Придворная фотография» Я. Белоцерковского.
А чего стоил только один гастроном! Тот, что в одесском Пассаже, всегда был лучшим из гастрономов. Особо он славился большим аквариумом в окне рыбного отдела. Но если во всём мире аквариумными рыбками всегда считались гуппи, вуалехвосты и всякая прочая мелочь, то в одесском Пассаже за аквариумных держали камбалу, толстолобика, коропа и скумбрию холодного копчения с пряностями без головы. Правда, больше всего здесь, как и в Чёрном море, водилось «бычков», которых с первых же дней прицельно метали в аквариум одесские курильщики.
А какие были шелка! Какие меха! Вам всё скажет одно объявление:
«Администрация «Пассажа» просит дам,
останавливающихся у витрины нашего магазина «МЕХА»,
не вздыхать. А то стекло запотевает».
Сервис был хорошо продуман и организован. Например, каждый сотый покупатель отдела «ЧАЙ» получал бесплатно по пачке, и, потирая её, уходил довольный.
В 1901 году пришла к одесскому Пассажу и литературная слава, ибо здесь на втором этаже разместилась редакция газеты «Одесские новости», причём прямо над гастрономом, который был на первом. И это было очень разумно, так как в Одессе все основные события, как известно, разворачиваются именно в гастрономе. Так что этот своеобразный комплекс «гастроном-газета» работал по замкнутому циклу: первый этаж поставлял солёные новости второму, а продукция второго, то есть свежие газеты, поставлялись первому, где в них, в свою очередь, заворачивалась свежая малосольная селёдочка, которую покупатель уносил домой. Нигде больше доставка прессы не была организована так разумно, когда новости поставлялись и на стол, и к столу.
Интересно, что Пассаж имел достопримечательности не только внутри, но и снаружи. Так напротив него, прямо на углу был вкопан столб, на который водрузили часы. Ничего особенного в тех часах не было, разве что это были первые в Одессе электрические часы. Но на них ходили смотреть прямо, как на Джоконду, даже устраивались экскурсии. Вскоре эти часы стали излюбленным местом свиданий с барышнями, называлось это «Встретимся под часами!». Естественно одесситками была тщательно разработана техника подобных свиданий. Поскольку электрические часы регулярно отставали, барышни считали, что и на свидание надо приходить с опозданием, и всё валить на часы. Запросы дамской половины свиданий неизменно росли, и они стали опаздывать часа на два. А после, понятное дело, идти вообще было глупо.
Но умоляем, не переживайте за мужскую половину. Часы-то стояли напротив входа в гастроном. Под часами собирались десятки обнадёженных, но обиженных одесситов. Тут проявлялась мужская солидарность, которая выливалась в то, что в гастрономе наливалось в ликёро-водочном отделе на троих. Свидания под часами у Пассажа приобрели неизвестный ранее сакральный смысл.
Барышни всполошились. Всегда считалось, что женщина, доставляющая особые трудности, особо желанна. Но выяснилось, что это только в теории и только не в Одессе. И тогда многие барышни поняли, что опоздания надо непременно чередовать со своевременными приходами, иначе, в конце концов, придётся ходить на свидания одной. Так одесский Пассаж и его часы способствовали росту крепких одесских семей.
А в придачу и памятник
Да, уже тогда в Пассаже приезжих и одесситов восхищало всё! И его великолепная одноименная гостиница! Ну, и знаменитый ресторан «Эрмитаж», в котором, как в петербургском Эрмитаже, было к чему роскошному приобщиться, а к полуночи, как в московском саду Эрмитаж, было ещё и чем разгульным насладиться.
Между прочим, не все знают, что мадам Менделевич хотела и одесский универсальный магазин назвать «Дамское счастье». Но её изобретательный муж (разве у такой жены мог быть другой?!), не сильно веря в новые формы торговли, сказал архитектору Л. Влодеку, строившему Пассаж:
— Влодек, если не получится магазин, то пусть хоть будет фундамент для памятника. В Одессе с памятниками ещё хуже, чем с универмагами.
И Влодек не подвёл: над входом, что со стороны Дерибасовской, он пристроил памятник паровозу, который так стремительно ворвался в жизнь человека ХІХ века, особенно Анны Карениной. Но как истинный одессит Влодек не стал строить что-либо, что не приносит дохода. А посему в фундамент паровоза были заложены гостиница, гастроном, редакция, короче, всё, что было под рукой.
Памятнику названье дать забыли, а постамент в виде четырехэтажного здания, раз уж он так удался, назвали Пассажем. Смотришь на него, и хочется вслед за гоголевской Анной Андреевной воскликнуть: «Какой Пассаж!». В положительном смысле этого словосочетания.
Но пора заканчивать рассказ о первом универсальном магазине Одессы. Дело в том, что писателю Льву Славину одесский Пассаж как-то напомнил «огромное пирожное с кремом, от которого в больших количествах слегка тошнит». Вот поэтому мы, поскольку нам тоже противопоказаны пирожные, спешим закончить наше повествование.
