Контрабанда

Я часто прохожу по улице Канатной и всегда вижу идущих мне навстречу курсантов мореходного училища имени Александра Маринеско. Идут они в красивой морской форме. До меня долетают обрывки их разговоров. И в этих обрывках слышу я названия крюинговых компаний, каких в Одессе сегодня великое множество, где после окончания училища собираются работать эти ребята.

Своего торгового флота Украина, хоть и является морской державой, к сожалению, не имеет. И морякам приходится идти плавать на суда иностранных судоходных компаний под чужими флагами. Платят им в американских долларах или в евро, и покупать им за границей вещи и перепродавать их потом в Одессе не имеет никакого смысла.

Я это говорю к тому, что, проплавав в советские времена много лет на судах Черноморского пароходства, хорошо был знаком с таким понятием, как контрабанда.

Советский Союз был страной сплошного дефицита. И все, что привозили из-за границы моряки — от синтетических ковров до губной помады, — пользовалось большим спросом. Продавалось это все на знаменитом в те времена одесском рынке — «толкучке», и вырученные деньги от продажи составляли, в основном, заработок советского моряка.

Но на все заграничные покупки имелись таможенные нормы. Превышение этих норм считалось контрабандой. Каждое судно, плававшее под красным флагом Страны Советов, по приходу из-за границы в советский порт подвергалось тщательному таможенному досмотру. И если у моряка находили что-то сверх положенного, это считалось контрабандой, и моряк привлекался к уголовной ответственности.

Когда после Великой Отечественной войны я закончил мореходную школу, которая находилась тогда в начале Сабанеева моста, морякам выдавались арматурные книжки. В этих книжках были записаны таможенные нормы, в которых предусматривалось, сколько пар нательного белья мог в течение года купить за границей моряк, сколько пар брюк, обуви, рубах и так далее. И когда по приходу в советский порт в каюту или в кубрик, где жили обычно матросы и кочегары, заходил таможенник, он брал арматурные книжки и сверял с тем, что купили за границей моряки.

Потом эти арматурные книжки отменили и ввели новые таможенные нормы. Перед уходом в очередной заграничный рейс помполит вывешивал эти нормы на доске объявлений, и каждый моряк их тщательно изучал.

Нормы эти постоянно менялись, так как постоянно менялся спрос на привозимые моряками из-за границы товары.

Так, например, когда пошла мода на итальянские настенные коврики с изображением на них людей и зверей, и которыми сразу был завален одесский «толчок», таможней разрешалось привозить не более трех ковриков. Потом пошли плащи «болонья». Потом — нейлоновые пальто, из материалов — парча, пан-бархат, мохеровая пряжа и так далее.

Таможенные досмотры длились по многу часов, жены и дети, встречавшие пришедших из дальних рейсов моряков, томились на причалах в ожидании конца досмотра, иногда под дождем или под снегом.

Но, несмотря на все таможенные строгости, находились среди моряков нарушители таможенных норм. Хорошо помню судебный процесс, который проходил во Дворце моряков. Судили официантку пассажирского теплохода «Латвия» и третьего механика того же судна. Не помню фамилии подсудимых. А дело было так.

Официантка и механик были любовной парой. И, как они говорили на суде, готовились широко отметить свадьбу. И поэтому пошли на нарушение таможенных норм.

«Латвия» работала на линии Одесса — Марсель с заходом в Неаполь. Любовники покупали в Неаполе много плащей «болонья», которые механик прятал в машинном отделении. У официантки были в Одессе знакомые спекулянты, которым она оптом сдавала плащи, а те уже продавали их на одесской «толкучке».

Официантка была родом из глухой деревни в Хмельницкой области. В деревне жила ее мать, которой она стала высылать на сохранение большие суммы денег. Начальница почты, где мать официантки получала эти деньги, заподозрив неладное, сообщила в КГБ. И одесский КГБ, имея своих агентов на всех пассажирских судах, вычислило любовную пару с теплохода «Латвия», которая занималась контрабандой.

Суд приговорил обоих к шести годам тюремного заключения. Об этом процессе писали газета «Моряк» и другие одесские газеты. Но в скором времени новое контрабандное дело потрясло Черноморское пароходство, да и всю Одессу.

Произошло это весной 1970 года. Работавший на Ближневосточной линии пассажирский теплоход «Башкирия», однотипный с теплоходом «Латвия» (эти суда строила для Черноморского пароходства Германская Демократическая Республика), был арестован. Его арестовало КГБ. Теплоход был поставлен в Одесском порту у Платоновского мола, и его круглые сутки охраняла милиция. Никого из членов экипажа на берег не пускали. На теплоходе шло следствие.

Дело было в том, что длительное время некоторые члены экипажа «Башкирии» вывозили из Советского Союза на Ближний Восток большие суммы советских денег. Почему-то в Сирии и Ливане они пользовались большим спросом. В этих странах было дешевое золото. И на «Башкирии» оно потоком шло в Советский Союз!

Следствие длилось несколько месяцев. И опять был судебный процесс. Дело слушалось в областном суде. Виновные получили большие сроки. А после этого суда начальником Черноморского пароходства был издан приказ, согласно которому на всех судах были созданы группы самодосмотра. И когда в заграничных портах моряки возвращались с берега с покупками, то прежде, чем разойтись по каютам, они предъявляли группе самодосмотра свои покупки и отчитывались о потраченных деньгах перед сходом на берег в судовой кассе…

Я рассказал о судах над моряками-контрабандистами. Но каким судом судить тех, кто не привозил в Одессу в непомерных количествах плащи «болонья» и не привозил в Одессу контрабандой золото, а просто разграбил и уничтожил Черноморское пароходство? ЧМП имело в своем составе не только огромное количество танкеров, сухогрузов и пассажирских судов, но и несколько судоремонтных заводов, свою базу отдыха для моряков, свою автобазу, стадион, свои детсады и пионерские лагеря, многое другое.

Четыре года, с 1941-го по 1945-й, шла страшная война. Четыре года фашистские бомбардировщики и подводные лодки топили в Черном море торговые суда Черноморского пароходства. Но многие из них благодаря мужеству и стойкости моряков выжили. И именно эти героические суда и их экипажи составили основу послевоенного роста и процветания Черноморского пароходства.

Но то, что не смогли сделать фашисты, пытавшиеся уничтожить флот пароходства, сделали собственные негодяи. И — ничего! Никто не понес за это никакого наказания.

Вот такая история…

Аркадий ХАСИН. Особая благодарность Доре Дуковой за идею этой статьи