Рождественский подарок

Водном из последних произведений Валентина Катаева есть такие строчки: «Астория-холл. Слева Рокфеллер-старший, справа Рокфеллер-младший, посредине наш посол Добрынин, рядом — советник по внешнеэкономическим связям Скачков. Лакеи в ливреях. Свечи в канделябрах. Омары в майонезе. Всё чин чинарём». Не знаю, почему мне запомнились эти строчки. Не знаю, чего мне не хватало: омаров или канделябров. Никогда не думал, что буду сидеть за одним столом с настоящим миллионером. Однако довелось.

Это случилось в период так называемой перестройки, которая оказалась джинном, выпущенным из бутылки.

На волне экономической самодеятельности было решено учредить советско-швейцарское совместное предприятие в виде судоходной круизной компании «Совкруиз». Инициаторами выступали крупный международный швейцарский банк и Всесоюзное объединение «Морпасфлот» с привлечением ряда портов и пассажирских подразделений Минморфлота. Мне, как руководителю отраслевого научного центра перспективного развития пассажирского флота, было поручено разработать технико-экономическое обоснование и учредительные документы совместного предприятия.

Деловые совещания проводились в Женеве, и с нашей стороны всегда присутствовало порядка восьми человек. На всех переговорах и совещаниях присутствовали президент банка и его юрист. Банкир был гостеприимным и радушным хозяином. И размещение, и питание с протертыми супчиками было на высшем уровне. Банкир обладал отличным коммерческим чутьём. В годы низких цен на нефть он, почувствовав приближение топливного кризиса, недорого приобрёл право использования нефтеносных шельфов Индонезии. Последующий взлёт цен и умелая стратегия на лондонской бирже обусловили миллионные доходы и создание крупного банка в Швейцарии.

Очередное совещание будущих участников совместного предприятия пришлось на середину декабря. Тихая и размеренная Женева оживилась в предпраздничной подготовке к Рождеству. Президент банка подумал об уик-энде и пригласил нашу делегацию на званый ужин к себе домой. Больше всего мне запомнились картины на стенах многочисленных комнат. В роли экскурсовода выступала сестра жены гостеприимного хозяина. Увидев работы в стиле Шагала и Ренуара, я не удержал восторга и произнёс: «Какие чудесные копии!». Наш экскурсовод в страхе оглянулась и приложила палец к губам. «Прошу вас, не произносите в этом доме слова «копия». Здесь только оригиналы».

Ужин прошёл в тёплой, можно сказать семейной обстановке. Думаю, наряду с другими достоинствами, хозяин дома был хорошим психологом. Приглашение в дом укрепляло доверие, а картины на стенах свидетельствовали о финансовой надёжности партнера.

Следующий званый ужин президент банка назначил в ресторане. Нас предупредили, что за столом будет также гость из Индонезии с супругой. Гость имеет чин генерала, является лицом, близким к главе государства, и наделен высокими полномочиями. Речь идёт о приобретении банком прав на новые обширные нефтеносные шельфы. В ресторане арендован специальный зал. Будет культурная программа.

Мне показалось, что я понимаю тактику подготовки переговоров перед заключением многомиллионной сделки. В этот период были популярны книги типа «Как стать счастливым», «Как преуспеть в бизнесе» и т.д. В одном из таких путеводителей по жизни рекомендовалось перед многомилионной сделкой покорить партнёра своим гостеприимством, щедростью, найти родство душ и расстаться с чувством глубокой взаимной симпатии, чуть ли не братской дружбы. Затратив на щедрый приём десять-пятнадцать тысяч, вы получаете психологическую возможность оптимизировать условия сделки на пять или десять процентов, которые могут составлять десять—пятнадцать миллионов. Однако, думаю, президент банка руководствовался не чужими рекомендациями, а собственным многолетним опытом.

Предрождественский ужин проходил в отдельном, специально арендованном зале ресторана. Стол, помимо закусок, был украшен яркими рождественскими открытками, воткнутыми каждая в отдельный ананас. Кроме нас, прямо напротив президента восседал индонезийский гость с непроницаемым лицом и в полной генеральской форме. Рядом с ним находилась его прекрасная супруга — достойная представительница восточной красоты. Она была со вкусом одета, с умело выбранными драгоценными украшениями.

Неподалеку от стола — трио в косоворотках, возможно, потомки старой эмиграции, с баяном, балалайкой и гитарой. Они наигрывали свойственный им репертуар типа «Очи черные» и «Калинка-малинка».

Ведение вечера президент сразу взял в свои руки. Он сказал, что недавно вернулся из Иерусалима, где у него родился внук. Теперешние дети рожают, когда им захочется, но семья, мир и взаимопонимание остаются главной ценностью. Иерусалим — столица трёх религий: христианства, ислама и иудаизма. Это символично с учётом состава нашего праздничного стола, за которым мы собрались как одна дружная семья. Участники нашей делегации ответили дружественной улыбкой и киванием головы в знак согласия. Генерал оставался непроницаемым. Его супруга была отражением генерала. Хозяин стола, видимо, обратил на это внимание и, сделав паузу продолжал: «Мусульман и иудеев многое объединяет. У них общие библейские корни, совпадает ряд обычаев и традиций: омовение, обрезание, запрет на употребление свинины. В свою очередь, христиане и мусульмане взаимно признают Иисуса и Мохаммеда как пророков. Это даёт нам всем возможность чувствовать себя единым сообществом».

На этом тема семьи единой была, пожалуй, исчерпана. Эффект был практически нулевым. По непроницаемому лицу генерала было видно, что он проделал утомительный путь из Джакарты в Женеву совсем не ради выяснения религиозных нюансов. Что касается нашей делегации, то мы вместе с нашим государством доживали последний период воинствующего атеизма. Поэтому слушали вежливо, но без энтузиазма.

Хозяин стола понял, что нужно срочно менять ракурс, поскольку ни проповеди за всё хорошее, ни «Калинка-малинка» с балалайкою не трогают чувства генерала. Поэтому, стараясь казаться весёлым, предводитель застолья заявил: «Я умею распознавать таланты и чувствую, что капитан Майкл из Балтийского пароходства хорошо поёт. Попросим его что-нибудь спеть». Капитан Майкл тут же встал и сказал: «Вы не ошиблись. Я раньше действительно хорошо пел. Но в последнее время я пил много холодного «Боржоми», и потому мой голос сел. Поэтому я тоже сяду».

Генерал наблюдал всё это с отсутствующим лицом. Хозяин стола явно нервничал. Что-то пошло не так.

Президент несколько раз обвёл присутствующих глазами и неожиданно становил свой взор на мне: «А вот мистер Джордж, я думаю, умеет не только петь, но также играть. Может, он нам что-нибудь сыграет и споёт?». Пришлось мне подойти к музыкантам и попросить баян. Пока я надевал ремни баяна, член делегации, начальник Одесского морского порта Николай Павлюк предложил: «Давай, за неньку Украину!». Я постарался с вдохновением исполнить песню «Із сиром пироги». Все оживились, кроме генерала и его супруги. Генерал явно скучал и чувствовал себя на чужом пиру.

— Давай, за Одессу, — посоветовал Николай Павлюк.

Песня известная, и вся наша делегация дружно подпевала. Однако по генералу было видно, что и Молдаванка, и Пересыпь, равно как и рыбачка Соня от него далеки, как Джакарта от Одессы. Хозяин стола был в отчаянии.

И вдруг меня осенило. Я заявил: «А сейчас я в честь уважаемых индонезийских гостей исполню индонезийскую народную песню на родном языке гостей». Хозяин стола стал белее, чем скатерть на столе. Возможно, он решил, что мистер Джордж с гармошкою выкинет какой-нибудь одесский номер, после которого генерал встанет и покинет зал вместе со своей блистательной супругой.

Здесь нужно сделать небольшое пояснение. Мои студенческие годы проходили в эпоху, когда мы повсюду строили в странах Африки и Азии гигантские плотины, металлургические комбинаты и стадионы. Многие студенты из этих стран получали у нас высшее образование. Считалось, что, вернувшись на родину, они принесут туда светлые идеи коммунизма. Получалось по-разному. Так или иначе я дружил с индонезийским студентом. Мы выступали на вечерах как интернациональный дуэт: он с гитарой, я с баяном. Мы выучили песни друг друга и с успехом исполняли вместе украинские и индонезийские песни. Я вспомнил студенческие годы и запел весёлую ритмическую песенку:

Айя мама, джангамама марабета,

Диючума, диючума чуюмбета...»

Генерал преобразился. Это оказалась песня с его острова. Он стал хлопать в такт песни, а его супруга вышла и стала танцевать в восточном стиле. Жена президента тут же последовала примеру, и у женщин получился на удивление слаженный танцевальный дуэт. Им искренне и громко аплодировали, и в конце танца, ободрённые успехом, женщины обнялись. Наладилось общее живое общение. Проект «мир-дружба-фестиваль» неожиданным образом был реализован. Хозяин стола сиял. Они даже вместе с генералом выходили на зимнюю веранду, как друзья.

И тут случилось неожиданное. То ли от искреннего прилива щедрости, то ли для её демонстрации хозяин стола вдруг заявил: «Мистер Джордж, я всегда поддерживал творческих людей. Я хочу сделать вам рождественский подарок. Я знаю, вы увлекаетесь катамаранами. Завтра мой секретарь Эльвира передаст вам каталог парусных катамаранов. Любой из них станет вашим. Это мой подарок».

Тут настала моя очередь удивляться. Я сказал, что мы все знаем о щедрости господина президента и благодарны за его внимание. В то же время, как государственные служащие, уважаем законы страны. Мы имеем право получать подарки стоимостью не более пятидесяти долларов. У нас говорят, что дорог не подарок, а внимание. Поэтому, если каждому из нас будет вручена такая прекрасная рождественская открытка, как воткнута в ананас, а ещё лучше вместе с ананасом, то это будет вполне чудесный знак внимания.

Говорят, что атмосфера за столом важнее самого стола. Рождественский ужин завершился в прекрасной атмосфере. За пару дней до нашего отъезда каждый член делегации обнаружил у себя в номере подарочный, тщательно упакованный ящик размером с телевизор. Первое время почему-то все сохраняли молчание. Был выходной день, и начальник порта Николай Павлюк пригласил меня в свой номер. Нам уже надоели протертые супчики, и я был рад, что в холодильнике у Николая Пантелеймоновича оказались ржаной хлеб, сало и горилка с перцем. За рубежом люди из одного города становятся ещё ближе друг к другу.

— Как думаешь, что это такое? — спросил меня Николай Пантелеймонович, указывая на подарочный ящик в углу.

— Не знаю. Надо посмотреть. На таможне спросят, — ответил я.

Отогнув крышку ящика, мы обнаружили апельсины. Николай Пантелеймонович улыбнулся и сказал: «Эти апельсины к нам в порт прибывают тоннами. Мы еле успеваем отправлять их вагонами в Петербург. Что с этим ящиком делать? И путь неблизкий, и оставлять неудобно...».

И тут мне вспомнилась история с отправкой апельсинов из Одессы в Петербург императору Павлу. Дело было в том, что, в отличие от своей матушки, император Павел проявлял нулевой интерес к развитию далёкого от него порта с малопонятным названием Одесса. Нужно было что-то делать. Одесские мудрецы решили сыграть на детской страсти императора к апельсинам, которые не растут в северных странах. Мудрые люди заказали партию апельсинов из Греции и на перекладных доставили оранжевые плоды в Петербург. С тех пор для Павла Одесса стала местом, откуда прибывают апельсины. Вопрос с развитием порта был решен.

С рождественским подарком у нас проблем не возникло. Под слоем апельсинов оказались ананасы с открыткой и то, чем славится Швейцария: сыр и шоколад. Но больше всего запомнился рождественский кекс в круглой металлической коробке. В дополнение к удивительному вкусу и аромату этот кекс долгое время не черствеет. Подобные кексы сегодня можно встретить в наших супермаркетах, а апельсины и ананасы давно перестали быть дефицитом. Сегодня в дефиците деньги, на которые можно купить все эти лакомства.

А как сложилась судьба совместного предприятия? По мере реализации проекта меня, как разработчика технико-экономического обоснования, всё больше тревожила реальность инвестиций швейцарской стороны в строительство новых круизных судов. Ведь наша сторона входила с реальными портами, их инфраструктурой и причальным фронтом, с реальными круизными лайнерами, имевшими хорошую репутацию на мировом фрахтовом рынке. Швейцарский партнёр должен был уравновесить своё участие адекватными инвестициями. В процессе плановых совещаний становилось ясно, что речь идёт об имитации инвестиций. Были основания считать, что стратегическая цель банковского партнёра — внедриться на солидном уровне в масштабную реальную инфраструктуру государства, вступающего в начальную фазу непривычных и новых видов международного экономического сотрудничества. Общий знаменатель под этой ситуацией подвёл экономический и политический развал СССР. Из ситуации можно было сделать вывод, что при вступлении в экономическую ассоциацию с зарубежными партнёрами, нужно не идти на поводу у партнёра, а иметь и отстаивать свой чёткий план с учётом интересов своей стороны.

А как сложилась моя собственная финансовая ситуация? Как и многим моим согражданам, мне дважды пришлось пережить утрату трудовых сбережений. Первый раз — благодаря сберегательной кассе рухнувшего государства, второй раз — благодаря одесским кредитным союзам. А что осталось? Яркие воспоминания. Их достоинство в том, что они не подвержены инфляции, конфискации или хищению. А главное, эти воспоминания пока что не облагаются налогом. Это значит, я могу, благодаря прекрасной газете, щедро делиться своими воспоминаниями с дорогими читателями. А пока человек может делиться своим творчеством, он живёт не зря.

Георгий ПИЛИПЕНКО