Олег Губарь: памяти Одессита с большой буквы
27 апреля 2021 года, по православной традиции, одесситы поминали ушедшего земляка на 40-й день. И подбирали слова для описания утраты: «Ушел сын Одессы…», «Ушел отец Одессы»…
Олег Иосифович, право слово, не удержался бы и съязвил: «А также ее святой дух!». Но если говорить серьезно, то что за человек был этот скромный краевед Олег Губарь, если добрая половина города скорбит о нем, как о родном?
«Юноша с неуживчивым характером»
Так вспоминает о юном Губаре вице-президент Всемирного клуба одесситов Евгений Михайлович Голубовский:
— Он появился в «Вечерке» в 1976 году. Мне порекомендовали его как чрезвычайно талантливого юношу, но с очень неуживчивым характером. Главное, что я почувствовал сразу, это его огромнейшие и живые знания о городе. Большие, чем у большинства не только его сверстников, но и моих. А слово «краеведение» в то время было почти под запретом.
В 30-е годы оно закончилось, лишь в 57-м начало появляться нечто похожее. Возникла секция «Одессика» в Доме ученых, и я в «Вечерке» вел краеведческую страницу. Вот Олег и стал одним из наиболее интересных авторов этой страницы. Он увлекся одесским театром, что было не случайно, так как занимался скрипкой, учился в школе Столярского, пел в хоре Одесского оперного театра. Для него театр был родным домом, а Пушкин, как и для многих одесситов, был свой родной дядька. И первая книжка Губаря так и называлась: «Одесса. Пушкин. Театр».
Дальше он занимался историей карточной игры, алкогольными кругами Одессы — Малым и большим, историей Черноморского пароходства… Но это всегда так или иначе завязывалось и на Пушкина, и на театр. Кроме того, постепенно в Олеге вызрело гражданское самосознание. Он любил этот город и противостоял тем, кто пытался сделать из когда-то третьего города Российской империи обычный провинциальный областной центр Украинской ССР. Или независимой Украины. Это в любом варианте был незаурядный город. И смысл работы Олега был в том, чтобы это доказать.
В нем сочеталась безумная работоспособность (30 книг!) с огромной жовиальностью — он любил женщин, любил выпить, компании, и одновременно с беспрерывной работой над собой как над человеком. Настоящий бессребреник, он огромному количеству людей помогал, давал исторические справки, за кого-то заступался, меньше всего думал о себе. И радовался, что хорошие люди его любили и ценили: будь то Миша Жванецкий или никому не известные друзья.
«Есть и третий Губарь»
Сотрудница Одесского литературного музея Алена Яворская вспомнила и опубликовала очерк, который писала к шестидесятилетию Олега Иосифовича — «Этот сумасшедший Губарь». В отрывках из этого очерка мы видим уже не юношу, а зрелого одессита с перечнем достижений и заслуг:
«Геолог по образованию, археолог по зову сердца, журналист с многолетним стажем…
Умеет договориться со всеми, начиная от работяг, роющих котлованы на месте старых домов. Сколько раз он рассказывал истории о найденном в подвалах или выкупленном у работяг за стандартную расчетную цену — бутылку водки, да какие истории — заслушаешься!
Проекты его всегда немного авантюрны — от раскопок в центре Одессы до тени Пушкина на известном перекрестке.
Внешне — веселый, ироничный, бравирующий любовью к горячительным напиткам и знанием всех питейных заведений Одессы — как дореволюционных, так и нынешних. Но есть и другой Губарь — творец мифов и легенд. Ну кто еще, кроме Олега, мог сказать, что осколки бокалов, найденные на раскопках у городского театра, — те самые, которые разбили на счастье чуть ли не при закладке Одессы?..
Есть и третий Губарь — завсегдатай Публичной библиотеки и Областного архива. Ведь это именно он раскопал заметку о прибытии в Одессу некоего Стефенсона — он же Стивенсон, автор «Острова сокровищ».
Были у него и «Сто вопросов “за Одессу“», и книги о фотографах Одессы, о Воронцове (Олег был организатором перенесения праха четы Воронцовых). Пишет он и прозу — ироничную, грустную, язвительную… Олег многолик: от «Старой Одессы в курьезах и анекдотах» до «Энциклопедии забытых одесситов», от «Весов и мер старой Одессы» до «Автографов Одессы». Причем читаются первые как научное исследование, а вторые — как увлекательный детектив.
Награждали Олега неоднократно и всячески — он и «Золотое перо», и «Одессит года», но, на мой взгляд, наиболее соответствует характеру и жизни Олега Губаря премия «Люди дела». Ибо он и есть человек дела».
Ранее мы писали о том, что в Одессе предлагают назвать улицу именем Олега Губаря.
На расстоянии удара
С любовью к городу все ясно, но откуда такая горячая взаимность? Мало ли историков, корпящих в архивах годами… Сам Губарь однажды написал: «Народный художник должен быть ближе к людям. Как нынче говорят, на расстоянии удара». И следовал своей заповеди неукоснительно, хотя многие возразили бы, что это было расстояние объятия или крепко пожатой руки.
Не сотни даже, а тысячи друзей. Не просто «френдов», а скорбящих, осиротевших. И море воспоминаний от людей, многие из которых никогда не виделись с Губарем или виделись всего однажды.
«Спасибо, что помогли в самый трудный момент». — «Я помню тот разговор, он многое поменял в моей жизни». — «Спасибо, что выслушали». — «Благодаря Вам я стал лучше как человек…». — «Храню Ваш подарок многие годы…». Так пишут не популярному блогеру, не краеведу, так пишут близкому другу, отцу-матери или духовнику.
В чем же секрет Губаря? Тем же вопросом задалась Татьяна Хмельницкая в интервью с Олегом Иосифовичем в июне 2020-го:
— Вы всегда так любили жизнь и людей? Или это пришло с годами? Откуда, как Вы думаете, от кого, от чего у Вас эта любовь?
— От жалости, наверное. Это очень сильное природное чувство. Может быть, божественное. Сильнее любви…
«О плясках на гробах»
«Читаю некрологи. Помогает», — написал когда-то Губарь.
С каким настроением прочел бы он собственные некрологи, многие из которых вскрыли далеко не лучшие вещи даже не о нем самом, а об их авторах? Об этом Губарь тоже сказал, летом 2020-го:
«В последние годы умерли смелые и даже дерзкие люди, изрядно залившие сала за воротник своим идеологическим противникам. Противники не сумели их простить, принялись энергично скакать на могилах. Не стану поминать всуе нравственность. Это анахронизм. Скорее, надо говорить о глупости и незрелости. Вероятно, скакуны собираются жить в веках либо поспешно вознестись, минуя больничные палаты, подсовы, утки, памперсы и прочие санитарно-гигиенические радости.
Им бы узреть самих себя на больничной койке, заправленной «относительно чистым постельным бельем», сидящую в изголовье любящую женщину, обезумевшую от горя и усталости, заглянуть ей в глаза и увидеть там опережающий события ужас. Тогда, быть может, они всплакнули бы о самих себе, не пустились бы в пляс по поводу чьей-то столь же до безобразия будничной кончины.
Если Господь распорядится так, что кто-нибудь из этих плясунов уйдет раньше меня, я просто промолчу. Потому что оплакал их при жизни».
«Ватник» и 2 мая
Советское время подарило нам изящную формулировку «он не принял революцию». В наши дни оппоненты Олега Губаря звали его просто «ватником». Что только вдохновляло его на новые выходки «в пику», включая знаменитую фотографию в натуральном ватнике и шапке-ушанке.
Был ли Губарь пророссийски настроенным сепаратистом? Сам вопрос звучит смешно. Губарь вообще не об этом. В своем посте «Самоликбез» в Фейсбуке в марте 2016-го он расставляет точки над «и»:
— У нас плохое правительство, хуже некуда, потому что оно действует в ущерб госинтересам Украины.
«Правительственным патриотизмом» Олег Губарь не страдал ни при одной власти. Был в нем прагматичный украинский патриотизм и страстный патриотизм одесский. «Да может ли город быть Родиной?!» — не уставали возмущаться недруги. Одесса — для многих — смогла.
Главным праздником для Олега Иосифовича многие годы оставалось 10 апреля — День освобождения Одессы. Потому что об ужасах «мягкой» румынской оккупации он знал не понаслышке. Губарь также был одним из немногих, кто не боялся называть события 2 мая не «великой победой», а страшной трагедией. Так, как и должна называться массовая гибель людей в центре мирного города в мирное время.
Что же до политических его убеждений, то и тут в первую очередь важен был — Человек. Как писал он в 2016-м:
— На политгоризонте пока не видать ни одного приличного человека. Станьте же такими людьми, не разменивайтесь сиюминутно, не губите перспективу. Хотя бы из эгоистических соображений, из здравого смысла…
Читайте также: «Топография пушкинской Одессы: в Одесском Литературном музее презентовали монографию почетного краеведа
