Живые и мертвые: одесский судмедэксперт – об особенностях «остросюжетной» профессии
Путешествие не для слабонервных
Евгений показывает фото 20-х годов прошлого века. Знаете, мало что внешне изменилось с тех пор.
– Кафедра судебной медицины была основана в Одессе еще в 1841 году на юридическом факультете Ришельевского лицея. Еще не было ни Новороссийского университета, ни гораздо более позднее появившегося в нем медицинского факультета, – рассказывает Евгений Гринкевич.
…Это место обычно называют с большим «упрощением» – «морг». Когда-то этот «уголок» и в самом деле был только моргом одесской областной больницы (сегодняшняя инфекционная больница). Сейчас ОБСМЭ – это огромный сложный механизм, целый комплекс с большим количеством лабораторий.
Нас встречает кандидат медицинских наук, заведующий отделом ОБСМЭ, а проще — врач-судмедэксперт высшей категории Борис Яворский. Он-то и введет нас в таинство сложной профессии, где столь тесно переплелись жизнь и смерть.
Для начала – инструктаж, что можно фотографировать, что нельзя (по причинам этики и законности). Пока стоим во дворике, думаю, как бы не «грохнуться» в ходе этого путешествия не для слабонервных…
О живых
Впрочем, Борис сразу же поясняет, что большая часть работы ОБСМЭ – это работа не с мертвыми, а с живыми людьми:
– Это самая нервная, самая неблагодарная и тягостная работа судмедэкспертов. Она включает, прежде всего, экспертизу обвиняемых, пострадавших и других лиц. ДТП, травмы во время «выяснений отношений», и так далее, так далее. Следователь выписывает постановление — и человек оказывается у судмедэксперта… Но так уж сложилось: ощущать себя жертвой очень «почетно», это дает очень много моральных прав. Получается иногда так: дернула одна соседка другую за волосы – и вот уже «другая» настаивает, что «получила тяжелые телесные повреждения, угрожающие ее жизни». И если врач-эксперт с этим не согласен, то что это для нее значит? А значит это, как считает потерпевшая, что эксперт в сговоре с той, которая нанесла те самые повреждения. Дальше – по «схеме»: пишется жалоба, и не одна. В полицию, прокуратуру, администрацию президента. Начинается большая и долгая «переписка с друзьями».
Это не просто мешает работе. Это, можно сказать, отравляет жизнь эксперту.
Елка, завернутая в полиэтилен
Что же касается мертвых, то работа судмедэкспертов связана, прежде всего, с местом происшествия – там, где обнаруживается труп.
– Как только на диспетчерскую 102 поступает сообщение о трупе, запускается большой и сложный механизм. На место выезжает патруль. И тут должен быть ответ на два вопроса — труп ли это, а если труп, то человеческий ли? Да, не удивляйтесь, бывают сомнения и ошибки.
Елка, завернутая в полиэтилен, часто принимается бдительными гражданами за труп. И это, представьте, не просто часто встречающийся мем в инете, а то, с чем мы сталкиваемся довольно часто. Или люди звонят по поводу характерного запаха. К примеру, нашей полиции очень часто приходится выезжать на поля орошения, где тело животного принимается людьми за человеческий труп. Ну а бывает, что приезжаем на место, тормошим, человек оказывается жив, и его везут в больницу, – рассказывает Борис.
Зал с секционными столами
Ну а если все же обнаружен труп человека? Тогда проводятся все необходимые процедуры на месте, а их немало, и занимает это довольно много времени – и тело отправляется в ОБСМЭ на исследование.
И вот мы – в зале с секционными столами. На столике у окна аккуратно уложены инструменты судмедэксперта.
– И здесь первый вопрос опять-таки звучит так: мертв ли человек? Не удивляйтесь, мне очень часто задают вопрос: а не начнете ли вы «резать» живого человека? Мне не известен ни один подобный случай, во всяком случае, в Одессе. Существуют четкие схемы определения, мертв ли человек… Ну а потом, прежде всего, на руку трупа надевается бирка с его данными. Я не знаю, почему во всех известных мне фильмах ее надевают на палец ноги. Она надевается на запястье – как и в роддоме, когда человек только пришел в жизнь. Так что с бирочкой человек приходит в этот мир, с ней же и уходит из него, – подчеркивает Борис Яворский.
Описание трупа – отдельная история. Это подробнейший отчет. Тут и длина тела, и длина стопы, и все остальные «размеры», во что одет.
Судебно-медицинское вскрытие – процесс сложный и «подробный». Потому и инструментарий судмедэксперта такой «разнообразный». Главный «символ профессии» – секционный нож, а предмет, похожий на половник, служит для забора различных жидкостей из тела…
Все органы из тела извлекаются, взвешиваются, исследуются, описываются. В обязательном порядке в отдельный сосуд отбираются «кусочки» органов. Потом они отправляются в лаборатории ОБСМЭ.
– Очень важно, чтобы все органы потом были возвращены «на место». Это тоже обязательное условие. Каждый судмедэксперт знает правило: тело будет захоронено, а потом может возникнуть ситуация, которая потребует эксгумации. И тогда исследование начнется с начала, – поясняет Борис.
К смерти – с уважением
На прощание Борис Яворский говорит, что сейчас круговерть жизни складывается так, что смерть зачастую воспринимается живущими в качестве чего-то «насильственного», и люди начинают искать ответ на вопрос: «Кто виноват?!». Этому способствует много факторов нашего дня сегодняшнего:
— Между тем, единственное, что объединяет людей – живущих на разных континентах, в разных условиях и во многом другом «разном» – это тот факт, что все мы без исключения умрем. И именно поэтому смерть как явление заслуживает и внимания, и уважения.
Случаи из практики и любопытные факты от Бориса Яворского:
*Проводилась экспертиза умершей женщины, которой было за 90. Рассеянный склероз, долгое время была «лежачей». Из-за плохого ухода – сильные пролежни. Смерть наступила от сердечной патологии. Но дочь умершей была не согласна с заключением эксперта. «Мою маму сожгли лазером инопланетяне!», – заявила она. Ну а потом ее жалобы «о сговоре судмедэкспертов с инопланетянами» полетели во всевозможные инстанции. Результат: в течение десяти лет (!) в ОБСМЭ одна за другой приезжали различные комиссии, изымали все анализы, заключения и осуществляли проверки. История закончилась лишь тогда, когда умерла сама жалобщица.
*В мусорный контейнер на Молдаванке был выброшен манекен вверх ногами. Ноги торчали из альтфатера. Город буквально взорвался звонками. Причем, граждане звонили куда угодно – от 102 до всевозможных инстанций, даже в столицу. Все эти звонки так довели в результате ребят из райотдела тогда еще милиции, что они в результате, в очередной раз приехав на место происшествия, вытащили манекен и разломали его на части. Но этот процесс тоже засвидетельствовали бдительные граждане. Пошел второй шквал звонков во всевозможные инстанции: «Тут человека разорвали на куски!».
*Одесса стала первым городом в Украине, где была организована лаборатория судебно- медицинской генетики (исследование ДНК) – настоящая гордость ОБСМЭ. Заключение по группе крови – не самый надежный метод. Как рассказывает Борис, небезызвестного Чикатило однажды задержали и… отпустили. А все потому, что у него была довольно редкая особенность организма – несоответствие групповой принадлежности крови и спермы. Взяли анализ крови — она не совпала с обнаруженными следами. Серийника и отпустили, и он совершил еще множество убийств до того, как попался уже окончательно. А вот метод молекулярной генетики обеспечивает точность идентификации человека.
*Профессии судмедэксперта и патологоанатома часто путают. А это не одно и то же. Судмедэксперт – это, прежде всего, фигура процессуальная. Его работа регулируется целой нормативно-правовой базой. Он, по сути, не имеет права на «шаг влево, шаг вправо». Патологоанатом – это врач, который несет гражданскую ответственность. В патологоанатомический морг человек попадает, если соблюдены условия: человек умер в больнице, где он провел не менее суток и его диагноз ясен врачам; на теле человека нет никаких повреждений; его личность должна быть установлена и не должна числиться ни за какими пенитенциарными учреждениями. Во всех остальных случаях тело человека будет исследоваться судмедэкспертом.
*В списке профессий, которые у нас утверждены, нет профессии «санитар». Потому дюжие ребята (ну очень дюжие!), которые в ОБСМЭ занимаются переносом тел, именуются «младшими медсестрами».
*Борис Яворский принимал участие в идентификации останков супружеской четы Воронцовых. Это было необходимо проделать перед их перезахоронением в Спасо- Преображенском соборе. Из кровных родственников Воронцовых никого не осталось. Идентификация проводилась по сохранившимся фрагментам (форменный мундир) графа Воронцова. Мундир сравнивался с тем, что был изображен на его прижизненном портрете, исследовались и правила ношения служебного мундира тех времен.
