Как это было в Одессе: Кто был ничем (продолжение)

Посетителей проводят по тюрьме, рассказывая о нравах тюремной администрации. Так. обнаруживается, что бывший начальник тюрьмы Перелишин держал в канцелярии тюрьмы фисгармонию и очень любил разучивать на ней…церковные гимны.

Что ж, наверное, он был не так уж плох – по крайней мере, не хуже других прочих? И вынужденный каждый день видеть ужасы условий жизни заключенных, он находил в духовной музыке своеобразное утешение? Возможно также он привлекал в этому и своих подопечных – чтобы направить их на путь истинный и дать возможность проникнуться смирением?

Увы, тюремная хроника рассказывает о другом. В промежутках между «музыкальными номерами» Перелишин вызывал к себе арестантов, их приводили к нему поодиночке. И тогда начиналось.

«Перелишин говорил:

– Тебе письмо, вот получи, – и медленно протягивал арестанту конверт.

Нетрудно вообразить радость арестанта, который месяцами ждет весточки от своих родных. Насладившись вдоволь видом растерявшегося и обрадованного арестанта, Перелишин, держа в руках конверт, возмущался:

– Ведь ты лишен права свиданий и получений писем. Обмануть меня хотел? В карцер его!» И тюремщики волокли несчастного в зловонный карцер. Так развлекался начальник тюрьмы, так он издевался над закованными в кандалы людьми когда только хотел и как только хотел. Кто только плохо или не вовремя ответит, тут же отправлялся в темный карцер, – рассказывает заключенный. Его землистого цвета лицо передергивается:

– Это был наш палач. Он лишал нас свиданий с близкими и родными людьми. Не выдавал нам писем. Здесь люди заболевали психическими расстройствами. И вместо того чтобы лечить, их, по несколько человек, запирали в темную могилу, – рассказывает экскурсионной группе сопровождающий арестант.

И вот тут оказывается, что имя этого арестанта… Григорий Котовский.

Популярность Котовского

Тюремный замок, 1917 год – именно то время, о котором исследователи жизни пламенного революционера упоминают кто с восторгом, кто с удивлением, а кто и с некоторым раздражением, считая, что Котовский фактически узурпировал власть в одесской тюрьме после бунта заключенных. Да, на тот момент Григорий Котовский фактически распоряжался всем, что происходило в тюрьме. Но это право «сидельцы» отдали ему без особого сопротивления – его авторитет был среди заключенных велик.

Корреспондент «Южной мысли» из далекого 1917 года рассказывает нам о том, с какой болью Григорий Котовский показывает посетителям одиночку-склеп. Группа спускается в подвалы, их окутывает тьма. Котовский зажигает спичку.

«Неровный, колеблющийся свет бросает мрачные тени на сырые стены каземата и на черный цементный пол. Этот пол не раз окрашивался кровью заключенных, – описывает ужасы застенков журналист. – Два шага в длину, столько же в ширину. Сам Котовский производит впечатление выходца из этого склепа. Желтое, нервное лицо, умные и смелые глаза. Он был приговорен к смертной казни. Таких, как он, несколько человек. Все они были приговорены судом к смертной казни».

У приговоренного к смертной казни, а затем вечной каторге заключенного Григория Котовского к тому времени сложилась твердая репутация защитника обездоленных.

Его имя известно всем и в городе к нему относятся с большим сочувствием. Следующая заметка «Южной мысли» – яркое тому свидетельство:

«Котовский пользуется большой популярностью не только в тюрьме, но и далеко за пределами Одессы. Вчера утром к воротам тюрьмы подъехал молодой человек, который попросил дежурившего у ворот арестанта доложить Котовскому, что он желает его видеть и говорить с ним по очень важному делу. Котовскому доложили. Молодой человек, поклонившись Котовскому, а потом приложив руку к козырьку фуражки, сказал:

– Честь имею представиться. Беглый каторжник из херсонской тюрьмы Иван Олейников, приговоренный на 10 лет в каторгу, 8 лет отбывал наказание, а на днях бежал».

Поистине великие времена, когда фантазии революции воплощаются в жизнь – правда, не надолго. Всю эту вольницу в ближайшее время придется прекратить, а ее лидеров или переманить на свою сторону, или уничтожить на корню, поскольку вдохнувши пьянящий воздух свободы, они возомнят себя новыми Пугачевыми и захотят провозгласить всеобщее благоденствие – конечно же, под своим чутким руководством. Эти царьки, князьки и прочие идейные предводители, а по сути бандиты, расплодятся по многострадальной России в немеряных количествах. Революция будет искоренять их твердой рукой и в этом ей понадобятся помощники. Но пока в стране процветает анархия, вырядившаяся в блестящие одежды равенства и свободы.

Однако вернемся к нашей истории и выясним, чего же хотел от Григория Ивановича каторжник Иван Олейников, сумевший сбежать из херсонской тюрьмы?

Оказывается, узнав, что в одесской тюрьме временная свобода и что лидером всех заключенных состоит Григорий Котовский, он пришел к нему с… повинной и просит разрешения отбыть теперь остаток наказания в одесской тюрьме.

Котовский отдал распоряжение принять на довольствие своего собрата и доложить о новом заключенном г. прокурору.

Вот так – и не иначе. По всему видно, что членом исполнительного комитета тюрьмы (просто-таки историческое название…) Григорий Иванович числится только номинально. На самом деле именно он является здесь главным, но при этом не делает попыток использовать свое исключительное положение, а напротив, всячески поддерживает уже заработанную репутацию честного разбойника.

С возмущением он рассказывает журналистам о некоторых событиях бунта в одесской тюрьме:

«Когда заключенные первого корпуса выбежали из своих камер, они увидели, как тюремщики переносили винтовки и револьверы из цейхгауза в контору. Зачем это нужно было делать в такой ужасный момент, когда заключенные находились в состоянии зверей, выпущенных из клетки, – знают только Перелишин и его подчиненные. Когда арестанты высыпали во двор, в тюрьму доставили четыре четверти денатурированного спирта. Напились, конечно, охотники употреблять эту жидкость. Вскоре также нашли в женском корпусе пять ящиков и один бочонок вина».

Что ж, определенный резон в действиях руководства тюрьмы был. С помощью горячительных напитков они, по всей видимости, рассчитывали погасить бунт, а оружие переносили в контору для защиты. Делали все впопыхах, не так, как следовало бы, но это уж их просчеты.

Котовский возмущен тем, что, по его мнению, заключенных провоцировали на бунт, тем самым пытаясь усугубить их положение. Он – за законное ведение дел и желает для них, как и для себя, именно освобождения, а не разбойного побега. Это его принципиальная позиция.

Со временем Григорий Иванович Котовский станет легендарной личностью и кумиром революционных масс. А пока он хлопочет перед Временным правительством о том, чтобы ему отменили срок наказания и официально выпустили из заключения как приверженца и защитника новых свобод – для чего периодически покидает тюрьму под честное слово.

В богатом на события марте 1917 года в одесском кафе «Саратов» «авторитеты» Одессы проводили конференцию. Присутствовал на ней и Котовский – как делегат от сообщества одесской тюрьмы.

«Мы из тюремного замка посланы призвать всех объединиться для поддержки нового строя. Нам надо подняться, получить доверие и освободиться. Никому от этого опасности нет, мы хотим бросить свое ремесло и вернуться к мирному труду. Объединим всех в борьбе с преступностью. В Одессе возможна полная безопасность без полиции», – сказал он тогда.

Без полиции – может быть. А вот без правоохранительных органов… Как мы знаем, одесской милиции пришлось долго трудиться, прежде чем в городе перестали «править бал» бандиты и криминальные авторитеты всех мастей, решившие, что теперь они здесь хозяева.

Но, наверное, в то время Григорий Иванович действительно верил в то, что говорил.

Всю весну Котовский пытается добиться полной амнистии, но у него ничего не получается. Верховная власть в лице Керенского опасается его чрезмерной популярности.

– В апреле 1917-го Котовский активно занимается улучшением быта и положения в тюрьме «сидельцев». Он также предлагает выпустить на волю заключенных с тем, чтобы они работали на дело победы коммунизма. Временное правительство, несмотря на обещание всяческих вольниц и амнистий, на подобный шаг не идет, хорошо представляя себе, чем это может закончиться. И все же, как мы знаем, двери камер теперь открыты, арестанты передвигаются по тюрьме свободно и так же свободно решают большинство бытовых вопросов. Некоторые из них, заслужившие льготу своим честным поведением, могут даже на оговоренное время покидать место своего заключения, а потом возвращаются обратно», –– рассказывает хранитель фондов музея Главного управления Национальной полиции в Одесской области Светлана Кривчук-Новак.

Надо ли говорить, что авторитет Котовского среди блатной братии, да что там – и среди романтически настроенной городской публики, растет в геометрической прогрессии. Но ему нужна полная свобода. В конце апреля он опять обращается к властям с просьбой об амнистии, настаивая на том, что может с успехом послужить родине на фронте, вместо того, чтобы греть нары в заключении. Тем более что и заключение-то в предлагаемых обстоятельствах выглядит как-то несерьезно.

Григорий Котовский, российский Робин Гуд, любимец публики, авторитет среди блатных, человек-легенда, мог бы спокойно покинуть место своего заключения и без разрешения властей – его вынесли бы из тюрьмы на руках и не дали волоску упасть с его головы. Но он требовал официального освобождения – а значит. готовил себе судьбу лучшую, чем просто батьки-атамана, одного из тысяч, наводнивших в те смутные времена многострадальную Россию. Нет, он жаждал иной доли – и делал все, чтобы ее достичь.

Май 1917 года принес ему долгожданную свободу, правда, с отметкой «условно», но кто тогда обращал внимания на подобные мелочи. Каждый день сулил новый поворот и никто не мог точно сказать, чем все это закончится.

Прежде чем отбыть (как и было оговорено) на румынский фронт, Григорий Иванович устроил прощальное шоу на подмостках Одесского оперного театра.

Широко известен эпизод аукциона, предметом продажи на котором становятся кандалы Котовского. Ножные выкупил знаменитый одесский адвокат Гомберг за крупную сумму в 3тыс. 100 рублей, тут же демонстративно передав их в собственность музея театра. Наручные достались хозяину «Кафе Фанкони» (красивых жестов он не делал, а выставил достопримечательность в витрине своего кафе для привлечения публики). Оставшуюся после аукциона часть денег Котовский внес в фонд помощи заключенным одесской тюрьмы.

Безусловно, Котовский был человеком выдающихся способностей и. несмотря на то, что жизнь его оборвалась так рано, остался крупной фигурой в истории российской революции.

В феврале 1920 г. конница Котовского вместе с частями РККА вошла в Одессу. Революционный порядок был установлен на долгие годы.

А пока Григорий Котовский продолжает водить экскурсии по одесскому тюремному замку, рассказывая любопытные истории об его обитателях.

Фото и документы предоставлены музеем Главного управления Национальной полиции в Одесской области

Елена АНТОНОВА

«Слово»